— Насколько я знаю, в Метеорах всё ещё есть пещеры, в которых живут отшельники.
— Отшельничество всегда считалось показателем высочайшего уровня духовного развития. Их всегда было мало, даже во времена расцвета монашества и старчества. Многие люди, которые думали, что готовы к этому духовному подвигу, просто сходили с ума. Если разобраться, это тоже грех гордыни — когда ты думаешь, что достиг в духовном развитии таких высот, что можешь выдержать испытание отшельничеством. Но всё, что в нашем деле делается по гордыне, обречено на провал.
— В чём заключалась цель вашей поездки в Метеоры?
— Одно дело читать о таких местах, как Метеоры, другое — видеть воочию, впитывать непосредственно тот духовный опыт, который наживался веками. Ты укрепляешься духовно при виде величия этого монашеского подвига. Обе мои поездки туда были спонтанными, я их не планировал, как-то всё сложилось само собой. У нас даже получилось отслужить литургию, которую только-только перевели на осетинский язык. Мы служили её на горе, на самой высокой точке Афона. Милость Божия.
— Есть ли какая-либо связь между священнослужителями Осетии и Греции?
— Активного взаимодействия нет, но на личном уровне общаемся с греческими иеромонахами — переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками. Там есть среди иеромонахов, кстати, осетин.
— Как вы относитесь к тому, что такие места, как Метеоры, постепенно переходят в туристический кластер?
— Увы, всякое время диктует свои правила. Всё меньше людей идут в монашество, никто не хочет обременять себя этими тяготами. Если бы там было хотя бы тридцать-сорок монахов, всё было бы по-другому. Но там физически не хватает людей. На том же Афоне, где раньше в монастырях служили тысячи человек, сегодня — максимум восемьдесят монахов. Отсюда и коммерциализация этого объекта — как-то же надо его содержать, нанимать людей, которые ухаживают за постройками. А что до времени, в котором живём… Мы являемся свидетелями беспрецедентного массового духовного обнищания. Практически не стало людей, которые хотят посвятить себя Богу, которые стремятся к исправлению, покаянию. Нас хотят оторвать от Бога, от высоких духовных ценностей. Сейчас открыто обсуждаются такие вещи, о которых даже думать стыдно... И это, конечно же, беда.
— Задам обывательский вопрос: где человек ближе к Богу? Здесь, в Аланском монастыре, в Богоявленском? Или в древних Метеорах? И вообще, есть ли разница?
— Бог — везде и всегда. Когда ты дома сам с собой, когда ты на работе. Но посещая такое место, как Метеоры, ты в полной мере ощущаешь силу духа и веры людей, создавших это чудо своим великим подвижническим трудом. Это вдохновляет и укрепляет в вере.
Да, именно вдохновение я чувствовал тогда, возвращаясь, порядком запоздав, в автобус, где меня ожидала вся группа во главе с нашим гидом Петросом Мавопоулосом. Бесподобный человек. Его голос я услышал ранним утром, когда ещё сонный ехал в Метеоры. Мне казалось, что я вижу прекрасный сон о Древней Греции — с её мифами и легендами о богах и царях, воинах и философах. Вся многовековая история — голосом одного Петроса.
— Подойдите, пожалуйста, ко мне, — произнёс Петрос в свой микрофон. Чувствуя вину от того, что задержал всю группу, я послушно продвинулся в переднюю часть автобуса и присел на ступеньку возле водителя. — За то, что мы все ждали вас так долго, вы должны прочитать для нас «Отче наш» на своём родном языке. К сожалению, я не смог бы прочитать «Отче наш» даже на русском. Но кое-что я всё-таки сказал: — Хуыцау, табу Дæуæн!
Артур Албегов
Журнал «famous2» № 76
