Епископ Аланский и Владикавказский Леонид ответил на вопросы Анны Кабисовой о вере, первых шагах в церкви, увлечениях, отношениях Церкви и общества, о деятельности Сталина и творчестве Булгакова.
"Я очень люблю небо" - правила жизни епископа Владикавказского и Аланского Леонида
Я очень люблю небо и самолеты
Для меня никогда не было противоречий между верой и наукой. Единственное, что людей верующих отличает от неверующих, это то, что они не требуют скрупулезно тотальных доказательств, а некоторые вещи воспринимают непосредственно на веру. Как мы знаем, не всем ученым удается с точностью до миллиметра доказать те или иные гипотезы на определенном этапе, и 21 век тому свидетельство. Многие деятели науки сталкиваются с тем, что находятся в тупике и дальше продвинуться не могут. Даст ли им Господь двигаться дальше, зависит только от Него.
Для чего нам все ставить на научные рельсы? Чудеса, которые люди не могут объяснить логикой, объясняются верой в то, что у Бога нет невозможного. Как писал Иван Саввич Никитин: «Есть высший разум, все дивно создавший, всем правящий мудро». Есть люди, которые верят и ничто их веру не поколеблет и есть люди, которые сомневаются, но для последних может быть еще не пришло время. А также есть те, кто все отрицает, но ведь чтобы отрицать, надо же тоже понимать, Что ты отрицаешь.
Я постоянно слежу за новостями науки, очень люблю все новое, динамичное, все то, что претворяется в жизнь людьми научного склада ума. Прежде всего, стараюсь интересоваться последними достижениями нашего дорогого и глубоко любимого Отечества, которое как Вы понимаете, мне глубоко небезразлично. Результаты развития инноваций и вклада инвестиций, которые делаются на государственном уровне в науку, надеюсь увидеть уже в ближайшем будущем.
До армии я работал лаборантом в учебно-летном отделе на кафедре аэродинамики и динамики полетов в военной части и уже тогда мечтал связать свою жизнь с военной сферой. Я очень люблю небо, самолеты и полет в космос для меня близкая тема, но насколько практически я был бы готов полететь в космос, – не знаю. Знаю, что Святейший Патриарх на подобный вопрос ответил утвердительно и нисколько не сомневаюсь, если бы не его сан, что он сделал бы это.
Служить ты будешь, но в другом обличье
У нас в семье было много знакомых священнослужителей и я, еще будучи учащимся средней школы, на каникулах помогал в нескольких храмах Краснодарского края. Но на тот момент я не задумывался о том, чтобы пойти в семинарию, или учиться на кафедре теологии, больше склонялся к тому, чтобы стать военным и не последнюю роль в этом играли военно-воздушные силы нашей страны, которые я очень горячо люблю и уважаю. Но у Господа на каждого человека свои планы и как бы нам ни хотелось того или иного развития событий, не всегда получается так, как хочешь ты. Господь, как ласковый отец, потихонечку, чтобы ты не испугался и не разочаровался, подводит тебя к твоей судьбе и ты потом уже сам со своими ясными мыслями и четким понимаем того, что тебе нужно в жизни, идешь по пути, нужному именно Богу. Как мы понимаем, любящий Отец, ложного или стыдного пути, своему ребенку не укажет. Он будет стремиться указать ему то, что необходимо, так и мне Господь указал путь.
Одному из священников, с которым наша семья общалась, и у кого в храме я когда-то прислуживал в алтаре (он до сего дня, слава Богу, жив, здрав и несет свое священническое служение) я сказал однажды: «Батюшка, благословите, хочу поступать в военное училище». Он тогда очень мягко улыбнулся и сказал: «Что военное училище-то? Служить ты будешь, но в другом обличье». Я говорю: «Но как же так, я хотел в военное училище». А он ответил: «Скорее всего, это не твое, готовь документы в семинарию».
Я тогда был смущен, но когда все получилось, все вопросы были сняты и я понял, что перечить и противиться воле Божьей, нет смысла.
Мама меня поддержала, для нее было важно, чтобы выбор сделал лично я сам, потому что с этим решением мне надо было потом провести не просто временной промежуток жизни, а всю последующую жизнь, ведь обратного хода уже нет.
Все зависит от каждого индивидуума в отдельности и для кого-то это сложный выбор и человек не может годами решиться. На моем веку было несколько примеров того, что и десятилетиями человек не может определиться, потому что у нас есть институт белого и черного духовенства – монашествующие и женатые священники, кому-то сложно сделать выбор между этими позициями. Для меня выбор был, не скажу, что несложным, но в любом случае, быстрым и уверенным. Я сразу определился, Господь дал мне решение этого вопроса и я, еще будучи студентом Ленинградской духовной семинарии, уже принял сан.
Все молитвы мои бабушка и мама переписывали от руки
Я воспитывался в обычной семье – отец научный работник, мама – преподаватель в музыкальной школе. В храм мы ходили по мере возможности, не скажу, что каждое воскресенье. Но уже в 7-8-м классах я стал петь на клиросе в нашем Георгиевском храме. В тот период я еще стеснялся, прятался за иконами, потому что тогда в школе, да и в целом, в стране, еще были проблемы с этими вопросами. Мне очень нравилось и богослужение и ход церковной службы, пение, умиротворенная, обращенная к Богу, молитва. Конечно, в детстве и юношестве, это все накладывает на человека свой отпечаток.
В те времена из духовной литературы у нас была только Библия, остальное все переписывалось от руки, либо распространялось через самиздат. Не было даже достаточного количества молитвословов – все молитвы мои бабушка и мама переписывали от руки. Бабушка была глубоко верующим человеком, я все каникулы проводил у нее в Ставрополе, там же в Андреевском кафедральном соборе меня и крестили.
Я помню, что в студенческие времена, тогда еще в Ленинграде, мы разгружали машины с книгами, это был подарок шведского научного библейского общества и среди прочего там были трехтомники Библии с комментариями профессора Александра Павловича Лопухина. На мой взгляд, это одни из лучших разъяснений Священного Писания. Этот тяжелый трехтомник был напечатан на папирусной бумаге, мы впервые такое увидели. Это удивительное издание есть у меня дома до сих пор.
Мама здесь чувствует себя прекрасно
Мои питомцы – попугай и кот неразрывно путешествуют со мной везде. Сначала у меня появился серый африканский попугай, который был рожден в чешском питомнике. Потом в возрасте трех месяцев я его привез в Грецию, оттуда в Египет, кстати, в разгар птичьего гриппа, но, Слава Богу, нашлись добрые люди, которые помогли избежать проблем. Позже, мы вместе поехали в Аргентину, а потом уже сюда. Путешествовать с животными очень сложно, потому что сейчас во многих странах птицы запрещены к ввозу и никого не интересует, что эта птица не из дикой природы, а из инкубатора. Попугай никогда не видел живой природы, всю жизнь он живет в большом вольере, который мы также с собой возим, а весит он около 100 кг. Я могу отказать себе в перевозке каких-то своих вещей, но все, что нужно моим животным, везу. Сейчас питомцами занимается моя мама, потому что меня целыми днями не бывает дома.
Мне приходится очень много ездить, помимо основной нагрузки на Аланской кафедре, с декабря 2016 года, решением Патриарха и Священного Синода, я являюсь Управляющим приходами Русской Православной Церкви в Республике Армения.
Мама здесь чувствует себя прекрасно, у нее всегда была только одна проблема – она не говорит ни на одном иностранном языке. Но интересный факт – в Египте ее понимали и арабы, так мама убедительно умеет донести свою точку зрения и то, что ей необходимо в этой жизни. Ее жизненная энергия ей всегда в этом помогает.
Когда мама услышала о моем переводе, а это случилось для меня очень внезапно – на внеочередном и внеплановом Синоде было принято решение о моем назначении на Владикавказскую кафедру, то очень позитивно восприняла эту новость и у нее был только один вопрос, над которым мы до сих пор смеемся – когда я сказал, что меня назначили епископом Владикавказским и Аланским, то мама спросила: «А это Россия?». После того, как я улыбнулся и ответил утвердительно, мама сказала, что пошла паковать вещи.
Человек по своей природе одинок
С годами друзья не приобретаются, хорошие знакомые – да, но их у меня всегда было очень много. К сожалению, настоящих друзей у меня единицы и хватит пальцев на одной руке, чтобы их посчитать. Эти друзья у меня с детства. Самое интересное, что на различных этапах жизни, у нас были диаметрально противоположные мнения по многим вопросам, но это не мешало нам поддерживать тесные отношения, дружить и благодаря этому, сохранить дружбу.
Человек моего сана по своей природе одинок, одиночество – наша сопутствующая жизненная доктрина, от которой нам никуда не деться. Родители недолговечны, но надо уповать на Бога и тех людей, которые тебя окружают. А чтобы тебя окружали люди, надо стараться поступать с ними по совести и по чести, стараться уважать, если не получается любить, хоть мы и говорим, что любовь – это основное кредо, заповедь от Бога. Бог сам есть любовь, из любви Господь сотворил мир. Любовь должна быть между людьми, уважение, тактичное восприятие друг друга – это очень важно и чем старше мы становимся, тем быстрее идет время и тем очевиднее становятся прописные философские истины. Но между тем, не стоит тратить свое время на тех, кто неоднократно тебя предает, кто старается решить свои вопросы за чужой счет, кто ведет себя неподобающе, в надежде на то, что все будет скрыто. Сделай все, что можешь для исправления этого человека, но если результат нулевой – лучше уделить это время тем людям, которым оно действительно нужнее.
Сказать, что я одинокий человек не могу – с утра и до вечера я окружен людьми. Но и сказать о том, что я не одинок, я тоже не могу, это будет нечестно. Одиночество не должно пугать, для меня это естественный спутник в жизни, я больше времени могу уделить своей работе и служению.
Соглашусь, что критика Церкви нужна
Соглашусь с владыкой Тихоном (Шевкуновым), что критика Церкви нужна, но важно, чтобы это была разумная критика. Церковный институт – очень сложная, живая, многоплановая Единица и я даже не хочу говорить слово «организация», потому что применительно к Церкви, это недостойно. Давайте назовем ее живым организмом, ведь многие процессы, которые происходят в Церкви – живые. Церковь может болеть, Церковь может радоваться, Церковь может скорбеть, Церковь может преобразовываться и преображаться. И Она преображается! Для нас, верующих людей, это спасительный мост между небом и землей и мы по нему идем. Идем по-разному – где-то шатко и валко, ведь мосты тоже бывают разные – где-то совсем «в труху» и там можно оступиться и упасть, но мы должны делать все, чтобы наш церковный мост был крепок и силен и послужил не только нам при нашей жизни, а еще долгие времена в будущем, пока Господь сам не решит, что делать дальше.
Я не сторонник огульной критики людьми, которые никогда в Церкви не были и не знают ее внутренний уклад.
В Церкви могут быть и есть какие-то свои процессы и темы, которые лучше не затрагивать, исходя из этики и понимания всей сложности и тонкости структуры организации. Вполне справедливо, когда какие-то недочеты есть и о них мы говорим. Для этого и существует полнота Церкви, которая не строится только на отношениях между священниками и епископами, либо священниками и прихожанами. Миряне, которые представляют все процессы внутри церкви и видят какие-то недочеты, вправе высказывать критику, и к ней, естественно, будут прислушиваться.
Самое главное для нас – это забота о пастве, духовное спасение человека.
Мне еще трудно рассуждать об этом, потому что я 19 лет служил за рубежом и вернулся в Россию только год назад.
Лучше бы нам избежать некоторых перформансов
Да, я смотрел фильм «Левиафан» и знаю, что происходит с фильмом «Матильда».
Я понимаю, что каждый человек может творить и никто не запрещает человеку выражать свои чаяния, но последние годы такое явление как «перформанс», в самом худшем его проявлении, неустанно преследует нас. И поверьте мне, лучше бы нам избежать некоторых перформансов,
когда кто-то идет вразрез со своей совестью и занимается безобразием на Красной площади, устраивая непонятные выступления. Ведь можно сделать это цивилизованно, но когда ты идешь и занимаешься на глазах у стариков, детей и женщин какими-то непотребствами и называешь это «перформансом», то у меня остается единственный вопрос: «а где нравственное окно у этого человека, где та грань, за которую он не сможет перешагнуть? И если он уже перешагнул, то значит, что дна нет? Нет ограничений?».
Чаще всего, люди, которые делают подобные перформансы – люди зрелые, состоявшиеся, с высшим образованием. Это не та часть общества, которая ничего не читала, ничего не думала и не задавала никаких вопросов. Но ведь что-то подвигло этих людей на противоправные деяния, нетактичное отношение к другим людям. Получается, что определенная горстка людей, жаждущая привлечь внимание, либо к своей деятельности, либо к себе, выходят и пытаются что-то донести, как они говорят, до Государства и до Церкви. Но ведь своими противоправными действиями, которые оскорбляют других людей, они не добиваются ничего, кроме порицания и осуждения.
Естественно, Церковь, в конце концов, прощает их. У нас открытая страна, где могут существовать и верующие, и атеисты, и люди различных конфессий, найдите себя, но не надо делать пиар себе любимым на имени Церкви, это нечестно.
Если говорить об акции в храме Христа Спасителя, то мы, прежде всего, должны понимать, что это не общественное место, где ты можешь делать и говорить все, что хочешь. Это место уединения для общения людей с Богом. Ведь когда ты заходишь к чужому человеку в дом, ты же вытираешь ноги и даже снимаешь обувь и ты не присядешь, пока тебе не предложат. Храм же таковым не является, он открыт всегда, он открыт, как Божье сердце открыто для нас, но почему же нужно прийти и какие-то свои интересы отстаивать? Они говорят, что выгоняли торгующих из храма? Но разве Христос сам плясал или кого-то благословлял на подобного рода поведение в культовых местах? Вы такого в Священном Писании не найдете, в свидетельствах евангелистов и из уст ближайших учеников Христа, тоже.
У нас есть конституция и законодательство, согласно которому, мы не стеснены в своих волеизъявлениях, но у нас есть определенные рамочные правила и если взять нравственную составляющую нашего законодательства, то там не написано, что убийство – грех, но ясно прописано, что ты понесешь за это ответственность.
При Советском Союзе, к которому я не отношусь с пылкой любовью – Церковь была ущемлена в своих правах, и я еще застал институт уполномоченных по делам религии, но тогда хотя бы старались объективно и четко квалифицировать то, или иное деяние.
Обвиняя сегодня Церковь и Государство в консерватизме и нетолерантности, а это очень часто сейчас звучит на различных политических площадках, люди просто не понимают, насколько серьезно и быстро продвинулась Россия от коммунистического уклада до сегодняшней вседозволенности. В современном мире ограничить человека очень сложно, а облить грязью – очень легко.
Я считаю, что должно быть законодательно закреплено правило о том, что нельзя оскорблять других людей, а если оскорбил, то должен нести ответственность.
90-е годы нас очень сильно подломили, но не сломили и сейчас я вижу, как Государство старается сделать все, чтобы людям жилось лучше, но не все получается и у Церкви не все получается. Но мы должны работать, нельзя просто так прийти и сказать: «ты лентяй, нехороший человек, ты ничего не можешь». Нужно повышать свой уровень профессионализма, социального взгляда на мир, нужно быть терпимее друг к другу и поднимать свою нацию, отечество, людей, которые населяют нашу страну.
Что касается фильма «Матильда», то ведь неслучайно в различных силовых структурах есть гриф «секретно» на сколько-то лет или пожизненно. Это неслучайно и не потому ,что кто-то о чем-то не хочет рассказать, а просто либо еще не время, либо не нужно и не полезно людям знать эту информацию.
Что такое стать фанатиком, я не знаю, но человек должен сам понимать, что любой фанатизм в любом проявлении, не несет позитива и положительной перспективы.
Надо неустанно работать над собой, много читать, заниматься самообразованием. Никогда нельзя пользоваться одним источником информации, они должны быть разными. Не надо искать интересных людей, надо самому становиться интересным и полезным для общества.
Мы же не можем скатиться к гедонизму, что с нами тогда будет? Нужно не расширять спектр желаний, а сужать порог потребностей.
Церковь должна быть консервативна
В Церкви могут быть процессы, от которых, возможно, нужно избавиться или подкорректировать, но это нужно делать цивилизованно, добиваться другими рычагами.
Задача Церкви – растить людей интеллектуально развитых, духовно богатых, чтобы эти люди составили костяк нашего будущего общества. И пусть оно будет консервативным, а мы никогда и не говорили, что в каких-то вопросах Церковь не консервативна, она должна быть консервативна, только таким образом мы сможем устоять в нашем 21 веке.
19 лет я нес служение в различных странах и на различных должностях, я застал и арабскую «весну» и толерантные страны Южной Америки, где уже частично одобрены однополые браки. На очередной конференции там и меня просили «сгладить углы». Я сказал: «извините, вы можете меня называть как хотите, но раз вы меня пригласили, я скажу то, что должен сказать. Мы не согласны и никогда не будем согласны, потому что для Церкви это чуждо».
Здесь на Кавказе мы понимаем, что такое семья – глава семьи – папа, хранительница очага – мама, дети от полноценного союза мужчины и женщины, все как в Священном Писании. Зачем все это подменять, разве мы можем здесь сказать, а давайте будем толерантными? Пусть кто угодно соглашается, но не мы. Мы видим с большим сожалением, что некоторые церкви идут по такому гибельному пути, тем самым ставя под вопрос саму сущность ветхозаветного и новозаветного учения о спасении. Это страшный процесс, тупиковый путь. Пусть лучше нас считают консервативными, но мы лучше знаем, что нужно нам и людям, смело об этом говорим и не сходим с этой колеи.
Я видел акции защиты храмов в Аргентине от ЛГБТ. Людей обливали помоями, а они крепко держались за руки, стояли вокруг храма и не давали разорвать эту живую цепь, чтобы над католическим храмом не надругались эти дышащие злобой представители ЛГБТ. Не надо думать, что это бедные мальчики и девочки для битья.
Нам очень важно оградить молодежь от этого. Мы не лезем к кому-то в спальню, для нас это неинтересно, человек сам будет отвечать за свои взгляды на эту жизнь и за то, что творится у него в «шкафу».
Не надо говорить о том, что ребенку нужно предоставить свободу выбора. Один мой друг уже с 90-х годов живет за границей, у него трое детей и недавно к ним пришла социальная комиссия и сказала, что если еще раз он не допустит детей на занятия по сексуальному воспитанию, то они поставят вопрос об изъятии детей. И он очень сильно испугался. А когда он мне рассказал со слов своих детей, которым 9 и 10 лет, о том, что им там преподают и чему учат, то у меня, взрослого мужчины, волосы дыбом встали. Кого можно воспитать при таком отношении? Я не говорю о том, что дети подрастут и не узнают, что есть те или иные взгляды. Говорить об этом нужно, но это прерогатива семьи. В семье должно быть просвещение. А если вы начнете детей 9-10 лет учить этому, то мы получим в 16 лет человека, если не с надломленной психикой, то по крайней мере, с очень недвусмысленными взглядами на эту жизнь. Минимум – циник, а максимум – даже страшусь предположить.
Кто-то увидит в Воланде одного, а кто-то – иного
Сколько поколений будет читать Булгакова, столько будет мнений и теорий, но самое интересное, и это мое убеждение, что мы никогда не узнаем, что сам автор хотел сказать. Мы понимаем, с чем он нас знакомил, но для каждого есть своя правда. Кто-то увидит в Воланде одного, а кто-то – иного. Тоже самое с фигурой Мастера. Общий фон, на котором живет мастер, его взгляды, его сложнейшие отношения, а если всех собрать и скомпоновать на этом фоне, то получится сложнейшая, как сказали бы доктора, диагностика. Роман, конечно, серьезный. Честно скажу, сколько читаю, столько нахожу что-то новое для себя. Потому что мы возрастаем, мы становимся старше и через призму жизненных позиций и прожитого опыта, воспринимаем прочитанное ранее, уже по-другому.
Я никогда не дискутировал со своими товарищами на тему того, было ли для кого-то чтение этого романа первым вхождением в храм. Я считаю, что для этого нужна другая литература, более понятная, которая ясно объясняет истину и суть о Христе, о Церкви и тех процессах, которые происходят.
К сожалению, нам не дается второго шанса
Я бы не стал рассуждать на тему того, кого имел ввиду Булгаков, изображая фигуру Понтия Пилата.
Никто не отменял роль человека в истории. Мы все – разные люди, с разным образованием, интеллектом, воспитанием, отношением к жизни и невозможно поставить разных людей на одну и ту же должность и требовать от них одинакового отношения. Где-то будут перегибы и недоработки, а где-то вообще все будет перфектно. Нельзя уравнять людей, но можно объединить их одной целью, как делает Церковь, в заботе о своем спасении. А проводить параллели – вносить разброд и шатания в общество. Ни один субъект федерации не может похвалиться таким количеством бюстов Сталину, сколько есть у нас в общественных и частных пространствах.
Он не был глуп, это однозначно. Другое дело, говорить о методах правления. В любом случае, человек будет отвечать перед Богом за все свои деяния. Церковь учит нас тому, что чем больше человеку дано, тем больше с него спросится. Я говорю это и многим людям, обременённым властью.
Та или иная должность, это не красивые кабинеты и не блага, это тяжелейший крест, это бессонные ночи, когда ты просыпаешься и не можешь выбросить мысль из головы. За каждым из этих людей стоят семьи и в целом, – общество.
Такой человек несет ответственность за то, что ему поручили и когда настанет время, он будет отвечать. Его не спросят, как он жил, а спросят –что ты сделал на этой должности для людей?
Идеальное земное устроение – это утопия
Вера – глубоко интимное понятие и сказать сейчас за другого человека, есть ли у него вера и насколько он был верующим или нет, сложно. Вы же представляете, какие решения ему приходилось принимать. Не дай Бог никому. И я не исключаю, что сложись все по-другому, то может быть, если бы он был жив и история повторилась, то какие-то решения он не принял бы или принял в диаметрально противоположном ракурсе. К сожалению, нам не дается второго шанса и история не терпит сослагательного наклонения. Шанс только один и ты его должен использовать на 100 процентов.
Нетактично говорить о других людях и я стараюсь этого не делать, тем более, давать оценки. Я не историк.
Знаю только одно – идеальное земное устроение – это утопия. Народ может любить одного лидера или испытывать недоверие к другому, но 100 процентов, что еще не было в истории такого лидера, который бы никогда не ошибался.
А учитывая то, что Россия не карликовое государство, которое можно объехать за один день, а огромная территория, с пространствами и масштабами, которые многих людей за границей пугают. И правильно делают (смеется).
Русская Православная Церковь никогда не бросала своих чад
Вопрос о взаимоотношениях Русской Православной Церкви с духовными процессами, идущими в Южной Осетии, действительно сложный и мы все понимаем историческую подоплеку того, как все начиналось. Я всегда говорю, что эти раны заживают веками, либо не заживают никогда. Поэтому давать прогноз не буду, а скажу одно – и Святейшему Патриарху, и Священному Синоду, и мне, как правящему архиерею, позиция людей ясна, мы о ней постоянно заботимся, изыскиваем варианты, консультируемся и интенсивно работаем в этом направлении. Недавно состоялась встреча президента Южной Осетии Анатолия Бибилова со Святейшим Патриархом Кириллом. Я присутствовал на этой встрече. Есть определенный уровень понимания того, как и куда мы будем дальше двигаться. Хочу донести до читателей одно – Русская Православная Церковь никогда не бросала своих чад, она старалась этого не делать ранее, и с Божьей помощью не сделает впредь.
В работе я приближен к перфекционизму
Время идет неумолимо быстро и я, как могу, стараюсь не то чтобы его остановить, но по-максимуму реализовать как можно больше задач и приблизиться к тем целям, которые мы для себя обозначили.
В работе я приближен к перфекционизму, поэтому для меня малейшие шероховатости недопустимы. Сам, честно говоря, порой от этого страдаю и, наверно, частично страдают мои подчиненные, потому что планка, которая задается – достаточно высока. Я сам стремлюсь все время над собой работать и поэтому прошу, а даже иногда заставляю делать это и своих подчинённых. Но стараюсь при этом быть справедливым.
Я читаю все подряд, очень люблю романы и документально-исторические произведения, с удовольствием читаю научно-техническую литературу. Ежедневно мне приходится «лопатить» очень много прессы, иногда за день могу прочитать нескольких десятков изданий и не только на русском языке. Львиную часть читабельного времени занимает работа с источниками информации – это очень важно для любого руководителя, чтобы быть не только в курсе того, что происходит, но и формировать сбалансированный подход и объективную точку зрения по тем, или иным вопросам.
Чем не пользуюсь, так это социальными сетями – зачастую там не найти полезной информации плюс это пустая трата времени.
Я не запрещаю священникам нашей епархии пользоваться социальными сетями, более того считаю это правильным и позитивным, может и я бы этим занимался, но мне физически не хватает времени. Но священник должен понимать, что его первейшая задача – донести до паствы суть о Христе и о Церкви. Если священник начинает углубляться в мирские суетные вопросы, то мы мягко корректируем эту позицию.
В Риме поступай как римлянин, а осетинские пироги ешь в Осетии.
Я всеядный и сказать что чего-то не люблю – не могу. Может быть, только петрушку. Она мне как субстанция не нравится (смеется).
У нас в Осетии очень вкусная кухня и пироги в первую очередь, конечно. Ко мне часто приезжают гости и все с большим удовольствием едят «цахараджинта», а когда уезжают, то я им еще и с собой пироги даю. Я пробовал есть осетинские пироги в Москве – это не совсем то, конечно, «в Риме поступай как римлянин, а осетинские пироги ешь в Осетии».
Осетия очень мало открыта миру
Поэтому надо в гости всех созывать сюда. Осетия очень мало открыта миру и мы много работаем над тем, чтобы исправить это. Уже получили регистрацию для проведения паломнических поездок, стараемся изыскать любые возможности, продуктивно встречаемся с Вильямом Гагиевым, который возглавляет комитет по туризму. Люди еще побаиваются сюда ехать, считают регион опасным, но я всегда, даже на частном уровне, разъясняю, что у нас хлебосольно, красиво, много святынь и древних храмов.
Это может стать открытием мирового уровня
Мы сейчас активно занимаемся реставрацией нескольких объектов – это Зругский храм и Нузальская часовня. Когда десятилетиями не уделяешь внимание чему-то, то потом все рушится и валится и сейчас главная задача – сохранить те крупицы, которые остались. Что касается Нузала, то это вообще больная тема, мы привлекаем лучших специалистов, которые есть в России – из Москвы, Петербурга, но сложностей все равно хватает.
Всем известна прекрасная учёная и историк Евгения Георгиевна Пчелина, чей архив мы пытаемся получить, но пока безуспешно. Мы бьем во все колокола, в какие только кабинеты не обращались, уже подключились и депутат Государственной Думы Зураб Макиев и наши представители в Совете Федерации, но «владельцы» архива не идут ни на какие компромиссы. Архив находится в полуплачевном состоянии, он чуть ли не наполовину был затоплен водой – уникальные вещи теряются! А нам говорят, что не хватает специалистов и в ближайшее 10-20 лет разобрать архив не представляется возможным, а если хотите на коммерческих условиях, то заплатите 14 миллионов рублей.
А там могут быть уникальные вещи, прямая ссылка на то, кто был найден в самой часовне в Нузале – ведь мы понимаем о ком идет речь, это может стать открытием мирового уровня! А нам его не дают. Мы говорим, что у нас есть свои специалисты – историки, архивисты, пустите их или дайте архив нам, но они не хотят.
Дай Бог, президент подпишет указ о праздновании 1100-летия Крещения Алании и может быть в рамках реализации этой программы, нам удастся пробить путь к архиву.
Алания раньше Киевской Руси сделала свой выбор
Не вижу никакой проблемы в том, что меня встречают тремя пирогами и нашим осетинским пивом. Я считаю это хорошей традицией, более того, если мы заглянем в глубину веков, то увидим, что любое правильное осетинское застолье начиналось с молитвы, и там четко прослеживается монотеизм, понимание обращения к Господу Богу. Не нужно искать кошку в темной комнате, говоря о традиционных верованиях осетин и православной вере. Нужно спокойно и с любовью отнестись к тому, что есть.
Есть люди, заинтересованные в национальной составляющей веры, которые берут ее как программное обеспечение и стараются поставить на национальные рельсы. Это очень нехорошая тенденция, которая может привести к большой беде, потому что внесет раздор в общество, разделит народ по религиозному признаку и тогда случится страшнейшая катастрофа для Алании и осетинского народа. Поэтому ни в коем случае нельзя допускать манипуляций на эту тему.
Алания раньше Киевской Руси сделала свой выбор на государственном уровне и этот выбор был четок, логичен, необходим тогда и народ его принял. Благодаря этому выбору, Алания заявила о себе на очень высоком уровне. Зачем отказываться от выбора наших предков и на этом спекулировать? Я считаю эту контрпродуктивным, прежде всего, для будущих поколений.
Источник: Sputnik Осетия