Редчайшая жемчужина Нузала

3 сентября по приглашению епископа Владикавказского и Аланского Леонида и компании «ХОРС» в Осетии работала группа санкт-петербургских специалистов-реставраторов и технологов, которая проводила обследование состояния Нузальской часовни. Об итогах этих исследований мы спросили владикавказских и санкт-петербургских специалистов.

Директор ГБУ «Наследие Алании», древлехранитель Владикавказской Епархии Людмила Габоева: В 2015 году Нузальская часовня, которая была ранее филиалом Национального музея РСО–А, была передана в ведение Владикавказской епархии. Конечно, это вызвало у многих скептическую реакцию, но давайте вспомним, что, как минимум, более двух веков мы знаем Нузальскую часовню как памятник церковной архитектуры. В первую очередь об этом говорят сами фрески часовни, выполненные в византийском стиле осетинским мастером из селения Тли. Нузальская часовня известна как уникальный памятник монументальной живописи, и легче получить финансирование на консервацию фресок, а на проектно-сметные работы по консервации самого здания мы не могли получить финансирование больше 10 лет. Только в этом году благодаря участию епархии владикавказская фирма «ХОРС», которая первой в республике получила лицензию Министерства культуры на ведение и проектирование реставрационных работ, добилась финансирования на обследование здания.

Генеральный директор ООО «Коневские реставрационные мастерские» Екатерина Грубина:

– Конечно, и для Осетии, и для России Нузальская часовня имеет историческую ценность хотя бы потому, что там сохранилась монументальная живопись домонгольского и монгольского периода. Нужно сказать о том, что монументальная живопись домонгольского периода в России сохранилась в основном на северо-западе: в Пскове и Новгороде. Ну, и, как выяснилось сейчас, в Осетии. Мы знали, что в данном памятнике было захоронение и что это захоронение извлекли в 1940-е годы, что несколько раз как в ХХ-м, так и в XIX веке проводилась реставрация этого объекта. Мы не специалисты в области монументальной живописи, нашей задачей было провести осмотр и анализ дефектов здания. Мы брали образцы штукатурки с фрагментов, лежащих на полу, и образцы раствора снаружи. Раствор кладки во многих местах выветрился, есть биологические поражения, поражения термитами, серьезное намокание как снаружи, так и внутри. Не существует отвода грунтовых вод, и отмостка не выполняет свою функцию. Восточная стена имеет деформацию кладки, так называемое пузо, когда кладка выпучивается под действием внешних и внутренних сил. Сейчас наша задача – понять причины деформации здания церкви, провести их анализ и консервационные работы, не дать зданию дальше разрушаться. Скрупулезные исследования и бережная реставрация займут не один год. Ни у нас, ни у реставраторов по живописи нет права на ошибку, потому что памятник действительно уникальный как для Осетии, так и для России. Им надо заниматься методически, привлекая федеральные бюджетные средства, потому что на деньги частных инвесторов в данном случае мало что можно сделать. Министерство культуры РСО–А, как и Министерство культуры РФ, должно понимать, что здесь требуется очень вдумчивая, методичная и неспешная работа под строжайшим авторским надзором.

В будущем нужно приводить в порядок не только часовню, но и всю окружающую среду, потому что Нузал может являться этнографическим селением, объектом музейного показа. Для этого нужно восстановить и историческую дорожно-тропиночную сеть, привести в порядок кладбище. Оно заслуживает статуса мемориального и выделения для современных захоронений другой площадки. Подобная практика существует и в Петербурге, и в Москве, где есть мемориальные кладбища и Донского монастыря, и Александро-Невской лавры, где не производятся захоронения, а кладбище Нузала имеет более древние захоронения, которые нуждаются в охране. Ведение церковных служб или других обрядов в самой часовне невозможно. Даже посещения ее должны быть строго регламентированы. Пространство внутри церкви не более 3 метров, а фрески на ее стенах старше, чем фрески Дионисия. Любой случайно задевший рукой или рюкзаком стену с живописью может нанести ей необратимые увечья. Даже дыхание человека, зашедшего туда зимой с мороза, может навредить росписи. Было бы много интереснее, если бы посетители имели возможность рядом с часовней увидеть фотографии фресок в натуральную величину с дорисовкой утраченных фрагментов росписи, с аннотацией и сопроводительными материалами. Во многом этот памятник можно сравнить с раковиной, когда неброская оболочка скрывает внутри себя редчайшую жемчужину.

Учредитель ООО «ХОРС» Петр Павлов добавляет:

– Примерно через 1,5 месяца будут готовы результаты исследований, и на их основе мы коллегиально разработаем программу по реставрации церкви, которую представим на согласование в Комитет по охране памятников культуры РСО–А. Наверное, в новейшей истории Осетии это станет одним из сложнейших реставрационных проектов, аналогов которому пока нет. Но я хотел бы добавить, что одним из главных итогов нашей встречи с санкт-петербургскими коллегами стал обмен опытом. Осетия остро нуждается в собственных реставрационных мастерских, в собственных специалистах, и налаживание связей с более опытными и квалифицированными коллегами, которые могут оказать нам помощь как техническую, так и методическую, чрезвычайно важно для нас.